Мир становится всё больше и больше похожим на Китай, в том смысле, что права не принадлежат всем с рождения, а выдаются государством как привилегия, и государство может отобрать их в пользу лучшей кандидатуры. Этот тип утилитаризма создаёт некоторые проблемы, конечно, это коснулось и меня.

В попытке обуздать рост населения, был введен налог на обладание яичками. Здесь есть два аспекта. Во-первых, налог гарантирует, что тот, у кого есть яйца, может финансово позволить себе завести и содержать детей. Поэтому на государстве лежит меньшая нагрузка по воспитанию детей бедных семей, ведь мужчина без яиц просто не может зачать ребенка.

Девушка с отрезанной мужской мошонкой

Девушка с отрезанной мужской мошонкой

Второе, это снижение роста население в целом. Тот, кто уже завел детей, все равно должен платить налог за сохранение яичек. Если налог не уплачивается в срок – мужчине отрезают яйца. Многие семьи заводят одного ребенка, а потом соглашаются на удаление тестикул, дабы избежать уплаты высокого налога.

Налог не прогрессивный, его ставка фиксирована и не зависит от величины дохода мужчины. В противном случае, он бы не дал таких впечатляющих результатов по ограничению деторождения у бедных слоев населения.

Каждый совершеннолетний мужчина в конце года должен уплатить 2500 баксов за свои яички. Правительство автоматически не удерживает эти деньги из доходов, как поступает со многими другими налогами. Каждый должен уплатить налог на яйца самостоятельно.

В отличие от других налогов, где можно просрочить оплату, а потом заплатить и сам налог и пени в качестве штрафа, налог на мужские яйца по такой схеме не работает. Ты либо отдаешь деньги в срок, либо отдаешь шарики, и государство не считает необходимым предоставлять отсрочку, когда ты можешь заплатить сразу без промедления или своими деньгами или своими яйцами.

Подобные меры также значительно снизили число налоговых должников и всяческих уклонистов. Когда неповрежденный самец набирает долгов по любым налогом на сумму больше 2500 долларов, с него просто списывают 2500 долларов долга и отнимают яички.

Обрезание парней

Обрезание парней

Это правило привело к тому, что своих шариков лишаются как бедные, так и более обеспеченные представители сильного пола. Богачам легче запутаться в своих активах и, по ошибке, пропустить уплату налогов на 2500 баксов.

Другая выгода такой политики — это уменьшение изнасилований и других связанных с сексом преступлений. При такой массе кастрированного мужского населения, преступления на почве высокого тестостерона снизились.

С тех пор, как был доказан этот побочный эффект принятой налоговой политики, правительство решило наказывать за сексуальные преступления кастрацией.

Наказание кастрацией оказалось очень результативным, так как кастрация является не только сдерживающим фактором в отношении сексуальных преступлений, но и резко снижает вероятность рецидива у тех, кто уже совершил преступление такого характера.

В прошлые времена химическая кастрация за изнасилование была обычной практикой, но вот стоимость используемых химикатов осложняло дело. Когда режим был перестроен на физическую кастрацию, рост преступности снизился вместе с ценой за процедуру наказания.

Физическая кастрация легка и дешева, особенно в государстве убежденном в её невероятной эффективности. Конечно мужчины могут пытаться избежать кастрации также, как матерые преступники скрываются от правосудия, но сделать это очень трудно в условиях тотального контроля и ограничения личных прав.

Мужчина, уклоняющиеся от налогов, не сможет даже открыть банковский счет пока не погасит долг перед государством, и, парень ни когда не сможет пройти контроль в аэропорту, имея при себе неоплаченную мошонку с яйцами.

Кастрированные ребята могли бы продолжать сексуальную жизнь, за исключением возможности продолжить род, делая себе постоянные инъекции тестостерона. Но огромное число евнухов в популяции, не желающих терять своё мужское «я», затребовало бы невероятного много ампул с гормоном.

Правительство обложило всё, что повышает тестостерон, непомерными налогами, цены на препараты взлетели выше крыши. Также страховым компаниям было запрещено страховать от лишения яичек и оплачивать клиентам тестостерон в ампулах при наступлении таких случаев. Рынок мужских гормонов был очень зарегулированным.

Легко можно тратить и по 10 000 долларов в год на тестостерон, дабы поддерживать своё мужское начало. Если вы купили одну дозу за год на собственный день рождения, то считайте себя счастливчиком.

Чтобы полиция могла легко отличать парней с яйцами от кастратов, протезирование яичек было поставлено вне закона.

Как вы поняли, тестостерон был хоть и не запрещенным препаратом, но очень хорошо контролируемым и дорогим. Позволить себе могли только богатые и высокопоставленные граждане.

***

Я начал рассказ с того, что природа политики кастрации на самом деле сильно шире, чем просто наказание за преступление или взимание налогов. Моя же история оказалось еще более унизительней.

Я привык быть равнодушным ко всем этим законам и изменениям в обществе. У меня была иллюзия независимости личности и существования прав, которые мое сознание не хотело отвергать.

Поскольку со мной долгое время ничего плохого не случалось, а полиция выявила и суд наказывал нарушителей закона, я и не думал о защите прав преступников.

Я не был полностью согласен с применяемыми методами, но промытая половина моего мозга считала, что методы кастрации идут на пользу общества, а трезвая часть мозга была безвольна что-либо сделать.

Я всегда говорил, что есть вещи более важные, чем политика и концентрировался на более приятных мне вещах. Одна из них — безумный секс с моей женой Сьюзан.

***

Мы с Сьюзан никогда не были типичной парой. Вы бы никогда не сказали, что в этой невинной девушке, напоминавшей студентку колледжа, живёт сладострастная особа. Но она всегда была свободна в сексе, всегда жаждала получить по полной от парней всевозможными способами. Особенно она любила доминирование над мужчинами и их унижение. Вот куда я попал, связав с ней жизнь.

Я был не только тем мужчиной, которого она с лёгкостью могла подчинить, но и тем самцом, которого она ещё и хотела. Я был привлекательным парнем, мускулистым, роста выше среднего, и гормоны мои играли как у жеребца. Не многие парни так физически развиты как я, разве что они до сих пор с яйцами.

Я был разговорчивым и легко ладил с девушками, но при этом не мог построить отношения, так как обладал небольшим пенисом. Не совсем микро по медицинским параметрам, но около 12 сантиметров при полной эрекции. В спящем режиме он выглядел крошечным.

Сексуальные отношения не были долгими, хотя их было множество. К слову сказать, без полного удовлетворения женской половины. Всего, чего я хотел на этом этапе своей жизни, так это постоянных отношений. Я устал от чередующихся разрывов и желал стабильности. И вот Сьюзан то и схватила меня за яйца.

Мы начали встречаться, и дела шли лучше некуда, она не возражала по поводу моего маленького достоинства, но постоянно говорила об этом и дразнила меня. Позже она открылась мне, что она свингер. Она трахалась со многими парнями, и хотела чтобы я знал о сексе на стороне и не считал его изменой.

Я и сам был доволен свободой в сексуальных отношениях и проникся этой идеей. Партнёрство в отношениях, которое я долго искал, вступило в силу. Пока я был в центре её внимания, я не зацикливался на её парнях для секса, у меня не было с этим ни каких проблем. Потихоньку она начала приводить других парней к нам в постель.

Поначалу это было неловко, учитывая размеры моего небольшого, в сравнении с размерами других парней, члена. Но как только я принял, что они лишь сексуальные аксессуары для её наслаждения, я расслабился.

Сьюзан была честна со мной и говорила, что мой пенис не достаточно велик, чтобы ублажить её. Поэтому естественно использовать чужие члены для сексуального удовлетворения. Она уверяла, что лишь ко мне испытывает чувства, а другие парни эти чувства ко мне только укрепляют.

Вот так здорово это всё было до той поры, пока мой член не стал входить в неё все реже и реже. Её привязанность по прежнему концентрировалась на мне, но я всё чаще облизывал её киску или ласкал груди, и целовал её пока другой мальчик имел её во влагалище, попку или рот. Я оставался чертовски сексуально неудовлетворенным.

Когда она была с другими мужчинами, она наслаждалась 18-ти – 20-ти сантиметровыми стволами с такой страстью, какой бы никогда не досталось моему члену.

Во время оральных ласк она облизывала и сосала каждый пенис с чувством голодной и жаждущей большего волчицы. Она редко практиковала оральный секс со мной, а если это и случалось, то она не выказывала такой страсти.

При проникновении чужого пениса, её влагалище всегда расширялось под натугой, чего не было с моей пиписькой. Я завидовал тому, как её лоно плотно обхватывало чужие сосиски. С каждой атакой толстого члена соки наполняли вагину изнутри, а затем медленно вытекали обратно, когда поршень из неё выходил.

Раньше это всё меня дико возбуждало, но теперь, когда особенная часть моего тела лишились внимания, я чувствовал себя всё более и более угнетённым. Мне уже не давали извергать своё семя на таких встречах.

И потом ещё был анальный секс. Сьюзан никогда не позволяла мне входить в её миленький анус. Я даже не мог дотронуться до этой дырочке пальцем, не вызвав её возражения. Но другие мужчины с огромными членами растягивали анус и заставляли стонать её от наслаждения во время двойного проникновения. Это было мне как нож к горлу.

Я решил поговорить с ней об этом, но только после ближайшего с ней полового акта. На сей раз мы были только вдвоём, я собрался овладеть ею. Мои яйца набухли от долгой невозможности кончить в её дырку. Я не мог сдержать своего вожделения. Кажется, первый раз в жизни мой член набух до максимального размера.

Она раздела меня до гола и привязала к кровати ремнями. Затем она начала танцевать медленный и чувственный стриптиз, снимая постепенно немного одежды. Она была уже полностью обнажённой и двигалась в танце очень эротично, возбуждая мой член, не касаясь его. Я чувствовал сильный трепет внутри, и яички пульсировали с каждым ударом сердца.

Наконец, она опустилась на кровать и ввела свой средний палец в мой анус, гладя им простату. От массажа внутреннего органа по всему животу распространялись сладострастные чувства. Я бурно кончил, изливая потоки на себя и постель. Казалось, я накончал целую чашку семени. Когда я пришёл в чувства, я понял, что она разочарована.

— И это всё? – вскрикнула она, как только я взглотнул воздуха.

— Прости, дорогая! – начал оправдываться я с каждым вздохом, — Но я был так возбуждён, ничего подобного раньше не случалось.

— Слушай, я заметила, что в последнее время, ты стал сексуальным эгоистом. Ты делаешь акцент на собственном оргазме, и не думаешь о моем удовольствие. Кроме того, и некоторые другие вещи ты стал делать совсем по другому.

Я старался прервать её, оправдывая свою вину, но она продолжала.

— Это может показаться трудным, но вот как должно быть. Я люблю тебя и хочу быть с тобой до конца жизни, но я просто не заинтересована в твоей пипке, и не могу допустить мысль только о твоём собственном удовлетворении. Я запру тебя в мужской пояс верности, в нём ты будешь так долго, пока я сама не захочу освободить тебя и немного поиграть с твоим отростком. Или не захочу, и носить ты его будешь очень долго. Прежде, чем мы сделаем этот шаг, я хочу чтобы ты женился на мне. Только став моим мужем, я закрою тебя в этот пояс.

Я хотел возразить по поводу секса с другими мужчинами, но перспектива её внимания и ласк на всю жизнь заставили меня этого не делать.

— Да! — было единственным, что я мог из себя выдавить. Мой пенис стал опадать.

Довольная, она быстро принесла льда и специальный пояс верности, как раз под мой маленький размер члена. Она охладила льдом член, чтобы совсем убрать эрекцию, замкнула кольцо вокруг яичек и нацепила клетку.

Только у неё были ключи, и я не мог освободиться. Мой член так мал в спокойном состоянии, что у меня не было никакой возможности его стимулировать, пояс надежно защищал орган от прикосновений.

Клетка для ствола небольшая, и про эрекцию можно было забыть. Даже если я и был возбуждён, то не чувствовал ничего. Сьюзан надела обручальные кольца на наши пальцы и сказала, что отныне я могу мочиться только сидя. Через несколько дней мы официально сыграли свадьбу.

***

Я был безудержно счастлив со Сьюзан, она любила меня ещё больше, чем когда либо, хотя сексуального контакта по-прежнему не было. Часть меня не возражала, так как я был заключен в пояс верности и не вызывал сексуального интереса у неё, другая же часть была крайне возбуждена от мысли, что она может освободить меня и удовлетворить. Вместо этого я по часу в день облизывал её киску и попку, желая ей угодить и вызвать желание воспользоваться моим членом.

Но, она не намерена была трахаться со мной, кажется, этот вопрос для неё был закрыт. Мой член настолько съёжился в поясе, что я уже перестал надеяться когда-либо войти в её киску. Иногда, когда она освобождала меня, она даже не давала мне кончить. Она лишь щекотала пенис, подшучивала, потирала его между пальцев, называла: «мой большой клитор».

Порой она хватала пенис и принималась его сосать, но я не мог кончить. Похоже, мой член атрофировался от долгого пребывания в поясе верности. Когда же мне удавалось эякулировать с оргазмом, это было долгожданное чувство, но короткое и слабое. Я едва мог выстрелить спермой как раньше, мои половые мышцы совсем ослабели взаперти.

Обычно жена лишь массировала простату, при этом клетку не снимала. Я был очень возбуждённым и неудовлетворенным. Я выделял смазку постоянно, особенно, когда вылизывал её бутончик все дни на пролет.

Вскоре ей наскучило вводить предметы в мою попу, чтобы доить простату. Это не приводило к оргазму, а приводило к неким притуплённым чувствам. Но массаж простаты было единственным слабым удовлетворением для меня.

Постепенно она начала применять электричество, вызывая спазм гениталий и быстрое семяизвержение. Электростимуляция простаты чуть больше походила на полноценный оргазм, но очень кратковременный. Быстрота электрооргазма не заменяла секса реального, который у меня когда-то был.

Со временем её друг стал трахать меня членом в попу, раздражая простату. В это время я наблюдал, как она отдаётся двоим, а иногда и сразу троим парням.

Вообще я не был геем. Когда я видел, что она вытворяет с другими парнями, я сильно возбуждался. Стимуляция простаты оставалась для меня единственным наслаждением, поэтому я старался забыть о трахающем меня парне и сосредотачивался на том, как рядом трахается моя жена. Я представлял, что моя суженая снимается в порно, а я мастурбирую на это свой член.

Меня так использовали не раз, но ни на секунду я не допускал мысли, что превращаюсь в гея. Каждый раз, когда я кончал, моя дырочка сжималась в оргазме, заставляя и того парня струить семенем в мой зад. Трепетное ощущение оргазма! Но то, что чужая сперма вливалась в меня, ужасало!

Сьюзан однажды показалось, что я часто получаю оргазмы, и ей это не понравилось. Она могла бы просто сказать, что я опять не сосредоточен на ней, что она устала от постоянного массажа простаты и связанного с этим беспорядка. Но у ней появился свой план исправить меня.

Понимаете, у меня работа с частичной занятостью, и в нерабочее время я занимался домашними обязанностями, в то время как Сьюзан трудилась полный рабочий день. Она обеспечивала нас и отвечала за наш бюджет, в том числе и за… налоги! Вы, наверное, поняли, к чему я веду.

Многие считают, что не важно, сами вы уплатите налог или за вас это сделает супруга. Но оказалось, что каждый сам должен платить за себя налоги, чужие платежи не засчитываются.

Я этого не знал. Государство используют любые ошибки, чтобы лишить мужчин яичек. Моя жена заплатила 2500$ налога за меня, но я должен был сделать это сам.

Когда мы получили единственное письменное предупреждение о налоговой ошибке, она его проигнорировала, а я и не знал, что что-то пошло не так.

Официальные власти уже назначили день, когда они придут и позаботятся о моих яичках. Когда этот день настал, в нашу дверь позвонили и жена открыла им. Вошли две женщины, которые приближаясь ко мне думали, что я знаю о предстоящей процедуре.

Когда я на них не отреагировал, они решили, что я либо примерный гражданин, либо сам желаю кастрации. В тот момент, когда они начали связывать меня, я взглянул на Сьюзан и произнёс: «Дорогая, что всё это значит?» на что она ответила: «Это для твоего же блага…просто попытайся расслабиться!»

Они связали меня верёвками, которые надежно сковали тело. Затем раздели меня полностью. Сьюзан подошла, дабы отпереть замок и снять мужской пояс верности. Казалось, медсёстры ни чуть не удивились поясу верности. Они вели себя так, словно я один из многих их пациентов. Эта мысль надолго засела в моей голове.

Использовав металлическую растяжку, они развели мои ноги в стороны и получили лёгкий доступ к моим половым органам. Затем положили под меня стерильную прокладку, и вымыли руки перед процедурой. Большинство кастраций выполнялось в домашних условиях и очень быстро. Как я уже говорил, государство преуспело в этом.

Медсёстры вкололи мне успокоительное, но я продолжал наблюдать операцию. Женщины стянули яички верёвкой и вкололи в них анестезию. Я всего отчётливо не помню, так как я стал впадать в дремоту, но они разрезали мошонку и, схватив за яички, рванули их силой.

Когда это произошло, я ощутил, что пенис выделяет какую-то липкую влагу. Действия с гениталиями вынудили меня кончить, но я слабо это чувствовал. Медсёстры оттянули яички и резким движением скальпеля отсоединили их от тела.

Они зашили обратно пустую мошонку, и дали Сьюзан инструкции по дальнейшей реабилитации. Я отлеживался пару дней, пока раны не зажили.

Когда я пришёл в себя, Сьюзан сказала, что мне больше не понадобится мужской пояс верности, ибо отныне я евнух. Часть меня хотела убить её за сделанное, но постепенно агрессия спала.

***

Я был рад, что на мне нет больше неудобного пояса верности, и пребывал в счастье, что Сьюзан ухаживает за мной. Большая часть моего сексуального возбуждения и ревности к жене пропала, хотя я по-прежнему любил её. Меня так же тянуло к ней, и я вылизывал её бутон каждый день и наслаждался видом, как она трахается с другими мужчинами, которых приглашает.

Пребывая евнухом, я испытал в теле изменения. Я больше не переживал из-за мужского эго, запах кожи сделался совершенно другим и не столь резким, мускулы постепенно сдулись, и я набрал немного в весе, волосы на теле поредели, и через какое-то время мне казалось, что у меня появляется маленькая грудь.

С течением времени мой пенис сжался больше от гормональных изменений в организме. Из-за нескольких складок на лобке мой член вовсе был спрятан, а когда поднимался, что случалось крайне редко, был всего несколько сантиметров. Он действительно выглядел как большой клитор.

Сьюзан по-прежнему по-свойски подшучивала над ним, но я знал, что он ей нравится. Она реально наслаждалась моим новым телом и любила поиграть с моим мужским клитором и пустым мешочком. Я чувствовал себя потрясающе и ощущал наивысшее удовлетворение за последние годы.

Мы, фактически, стали вести более насыщенную сексуальную жизнь после моей кастрации. Я все ещё был способен на эрекцию, но для этого приходилось долго стимулировать член. Хотя, эта трудность, сделала наши отношения ещё более особенными.

Проникновение в неё по-прежнему было под запретом, но порой она позволяла мне иметь её страпоном, хотя чаще она имела страпоном меня.

Со временем я стал чувствовать себя лучше и лучше, чем разу после кастрации. Моё тело постепенно стало производить больше естественного тестостерона, а как известно, женский организм вырабатывает его и без яичек.

Я радовался, что постепенно возвращаюсь к сексуальной жизни, но Сьюзан вновь обезумела. Она особенно огорчилась, когда застала меня за мастурбацией. Она не хотела возврата к прошлому и твердо решила что-то с этим сделать.

Однажды утром она уверенно заявила:

«Так как твоя кастрация протекает не так, как мы планировали, я вынуждена принять меры. Я не могу снова заключить тебя в пояс верности, клетка не будет держаться, ведь у тебя больше нет яиц. Всё, что у тебя осталось – это «клитор», неконтролируемо испускающий сперму. Я давала тебе возможность получать удовольствие, и это был интересный для меня опыт, но пришло время вернуться к намеченному пути. Уровень тестостерона возрастает вновь, и я думаю скомпенсировать его женскими гормонами».

Я не верил своим ушам. Она не давала мне и шанса. Она окончательно решила превратить меня в женщину.

У меня не было выбора, и я каждый день принимал коктейль из гормонов, который жена мне готовила. Все последствия, о которых я упоминал раньше, вернулись, плюс ко всему сильно изменились моё строение и силуэт.

Я набрал ещё больше веса и стал походить на женщину. Мой голос сделался выше, а член продолжал уменьшаться. Я мог иногда поднять пенис, но спермы из него почти никогда не извергалось. Супруга разрешала мне дрочить член, ведь это забавляло её саму и любовников, но я не испытывал оргазма.

Однажды ночью я испытал оргазм, но сперма с трудом выходила из меня. Оргазм был очень интенсивный, но от чего-то эякуляция сопровождалась болью. Раньше такого не было. Тоненькая струйка с силой брызнула из «клитора».

Когда я кончил, жена опять рассердилась. Но вдруг она улыбнулась и сказала: «Кажется, твоя уретра сузилась вместе с трансформацией тела. Я думаю, стоит сделать новый уретральный канал, чтобы избежать неудобств в дальнейшем».

Я уловил уверенность в её голосе и предположил, что она больше не сердится на мою эякуляцию без разрешения. Она сказала, что мы съездим в госпиталь, и там обо всём позаботятся.

Она заполнила какую-то анкету, и заставила меня её подписать. Мне показалось странным, что формуляр был принят госпиталем через интернет, но тем не менее день операции был назначен.

Через неделю я прибыл в госпиталь для операции. Процедура казалась похожей на ту, когда удалили мои яички. Мне раздвинули ноги и закрепили их туго ремнями. В процессе я заподозрил, что врачи делают нечто большее, чем корректировка канала уретры.

Хирурги вкололи в член большую дозу анестезии. Член онемел, но я притупленно чувствовал, как скальпель входит глубоко в меня и режет дальше и дальше.

Врачи выполняли радикальную пенектомию. Уже не оставалось внешних признаков полового члена, когда врачи перешли к удалению его корня. Моя жена превращала меня в женщину, при этом не желала делать из остатков пениса влагалище или клитор.

Она знала, что пока хотя бы часть моего органа сохранена, я буду желать сексуального удовлетворения. Врачи полностью удалили член, лишив меня всех самых чувственных нервов. Они убедились, что все нервы на самом деле были удалены.

Они удалили мою простату вместе с нервными окончаниями вокруг. Это гарантировало, что я более не испытаю сексуального удовольствия от её стимуляции и, тем боле, эякуляции её соками. Врачи не тронули только кожу мошонки. Сьюзан имела на неё планы.

В ходе небольшой пластической операции, часть кожи мошонки была спрятана в лобок. Так у меня появились внутренние и внешние половые губы. Хирурги перенаправили уретру между губ. Отверстие посередине сделали небольшое, только чтобы мочиться, но не заниматься сексом. Получилась вагина как у маленькой девочки.

Сьюзан сделала мне вагину для своих любовников, которые любили трахать меня в попу. У парней не было интереса трахать мое поддельное влагалище, а она не была заинтересована в получении мной удовольствия, поэтому я стал исключительно мудаком для анального секса.

Ей нравились мои половые губки, с ними я выглядел как настоящая женщина. И любовники воспринимали меня как женщину, хотя и без вагинального проникновения.

***

Я смотрел на секс жены с племенными жеребцами пока один из них меня самого трахал в попку. Должен сказать, я не любил подставляться, но пытался получить хоть какое-то удовольствие от созерцания сцен секса с женой.

Часть меня её ненавидела, часть меня любила по-старому, и эта часть преобладала. Она всё так же любит меня, показывает заботу, хотя и не в постели. Сейчас я больше бесполая лесбиянка, чем мужчина. Я мужчина только генетически, но это уже не играет никакой роли.

Несколько месяцев спустя жена решила, что хочет родить ребенка. Раньше она от меня детей не хотела. И, ясное дело, теперь уж точно речь шла не обо мне.

Она забеременела от одного из своих жеребцов, а я, как её «жена», как мать-лесбиянка, должен стать ответственным за воспитание.

Не будучи родным отцом, я должен был учить и обеспечивать ребенка материально. Сьюзан уверяла, что ребенок никогда не узнает, что я ненастоящая женщина и не узнает о наших сексуальных опытах. У меня не было выбора.

Она родила девочку, а я принялся её воспитывать. Раньше я мечтал стать однажды родителем, но не таким образом.

С ребенком отношения в семье наладились. Но я стал замечать одну схему. Каждый мужчина, с которым она трахалась, работали на правительство. Они все были полицейскими офицерами, правительственными докторами, сенаторами, и т.д. Меня словно осенило.

Все эти правила с кастрацией яиц никогда не были связаны с контролем рождаемости и прочими побочными эффектами. Такие меры нужны только власти, чтобы держать массы на коротком поводке. В то время, как почти каждый обычный парень лишался яичек в возрасте до 30 лет, полицейские и другие чиновники всегда были с яйцами.

Не важно сколько в стране граждан, если они не чиновники, то все они будут кастрированы по формальному поводу или сфабрикованному уголовному делу.

Таким образом, только люди во власти могут спариваться и производить потомство, в то время как остальное общество, в буквальном смысле, состоит из евнухов без яиц. Это был лишь один из методов тотального контроля.